О рапорте говорим с самим автором.
Зузанна Грембецкая: Я начала исследование еще в 2010 году. Изначально оно было связано с занятиями, которые я вела для студентов Института польской культуры. Первый наш выезд с диктофонами в Легницу был в феврале 2010 года, когда на экраны вышел фильм Вальдемара Кшистека «Малая Москва», в котором показывались события, происходившие в Легнице: в том числе история любви в годы, когда в Легнице находилась советская армия. Фильм стал импульсом для легничан, чтобы все больше открывать свою весьма интересную историю. Идея провести этнографическое исследование родилась тогда, когда появился вопрос «А как жили люди на этой не совсем польской (или – не только польской) территории, где почти вся инфраструктура принадлежала другому государству, где функционировали два языка, надписи по-польски и по-русски и всё соприкасалось?»
В названии отчета вы говорите о «разделенном городе». Таково впечатление от исследования?
Зузанна Грембецкая: Когда я впервые воспользовалась таким определением, то имела в виду разделенный наполовину польско-советский город. Оказалось, что Легница была разделена еще сильнее. Потому что так называемая «польская» сторона была представлена и поляками, и лемками, и украинцами, и немцами, и евреями, а даже греками и македонцами. А советская – не только россиянами, но и, например, представителями Кавказа, Дальнего Востока. В зависимости от нации, по-разному складывались отношения. В том числе внутри советской армии. Об этом не хотят упоминать те немногие оставшиеся в Легнице ее представители, но была и дедовщина, и пренебрежительное отношение к восточным нациям. Что влияло и на отношение поляков, которые также говорили «А, эти все монголы, китайцы...». Сами легничане говорят, что общение лучше всего получалось с белорусами, украинцами и литовцами. С россиянами несколько хуже, хотя тоже неплохо. В Легнице были и армяне – католики, интересующиеся Католической церковью в Польше.
После войны в Легнице более половины жителей были русские, примерно 60 тысяч. Легничане в открытую говорили об «оккупации». Но не только военные, но и простое польское население было вынуждено сожительствовать с русскими.
Зузанна Грембецкая: Не только было вынуждено, но даже желало этого. Это была взаимная выгода. Прежде всего, материальная. Между русскими и поляками складывались торговые отношения. Известно, что у поляков были такие товары, которых не было в СССР, и наоборот. В течение тех 50 послевоенных лет экономическая ситуация в Польше не была наилучшей. А советские магазины в Легнице были полны продовольствием, не говоря уже о конфетах, алкоголе или икре. Польская же сторона предлагала модную одежду (те же джинсы), музыкальные пластинки и технику. Вместе с торговыми налаживались и межличностные отношения. В конце концов, когда живешь рядом несколько лет, хочешь-не хочешь – это происходит. Многие мои собеседники подчеркивали, что плохая система власти – это одно, а общество – это другое. Обычные русские воспринимались как очень приятные, сердечные и гостеприимные люди. А к тому же, существовало негласное правило – о политике не разговаривать. Что изменилось лишь после 80-х гг.
Уже с 1989 года начались разговоры, что советская армия очень скоро выйдет из города. Какой была реакция поляков в Легнице?
Зузанна Грембецкая: Они не ожидали. Более того, например, для сельскохозяйственного сектора это было настоящее бедствие. Фермеры прекрасно жили при советской армии. Ведь приезжал офицер, подписывал договор на овощи, присылал своих рядовых, которые обрабатывали поля, а потом собирали урожай, а фермер при этом еще и доход получал. Была даже женщина, которая, будучи уверенной, что так будет всегда, специально посадила сад.
Как дело обстояло с языком?
Зузанна Грембецкая: Легничане очень быстро схватывали русский. И это сохранилось до сих пор. Когда люди начинают вспоминать то время, то у них часто проскальзывают русские слова или руссизмы. Но и русские быстро учили польский. Часто языковую мешанину использовала детвора. Например, польские дети, переодеваясь на советский манер, говорили в магазинах «Здравствуйте», выдавая себя за русских. По-русски прекрасно говорили евреи, лемки, украинцы, которые, кстати, вспоминают то время положительно. Говорят, что тогда был доступ к прекрасной литературе, были замечательные выступления музыкальных групп и церковных хоров.
А что было ужасного в отношениях между местными жителями Легницы в 1945-93 гг.?
Зузанна Грембецкая: Хуже всего было вначале, то есть во второй половине
40-х. Например, советские офицеры могли остановить поезд и изнасиловать всех женщин в нем. Наказание было таким же ужасным. Женщина показывала на виновника и тут же на ее глазах наступал его расстрел. Частыми были дорожные происшествия, воровство, спекуляция. Ну и конечно осознание того, что Легница является стратегической точкой, оккупированной территорией. Необходимо сказать, что со временем и поляки стали вести себя соответствующе. Советского офицера могли не обслужить в магазине или баре, а польские дети могли забросать его камнями или гнилыми помидорами. Столкновения, конечно, были.
Что вас больше всего удивило?
Зузанна Грембецкая: Не ожидала такого теплого отношения к русским в Легнице и того, что взимоотношения были настолько близкими. Неприятно удивил уровень подавления, так скажем, польско-советстких романов, жесткость к полякам, связанным с русскими, и наоборот. Таким парам приходилось скрываться.
К счастью, сегодня это уже позади.
О польско-советском сожительстве на территории Легницы в нашем эфире говорила этнограф Зузанна Грембецкая.
Автор: Евгения Самоделкина