Logo Polskiego Radia
Print

Тайная война Путина в Европе

PR dla Zagranicy
Yevgen Klimakin 13.04.2016 16:01
  • Борис Райтшустер.mp3
Интервью с немецким журналистом Борисом Райтшустером.
Фото: Фейсбук Бориса Райтшустера

«Тайная война Путина» (Putins verdeckter Krieg) - книгу с таким названием написал известный немецкий журналист Борис Райтшустер, который много лет жил и работал в России. По его мнению, российская пропаганда в Германии, работа троллей, создание специальных боевых отрядов, а также тесные контакты правых популистов с Россией доказывают факт ведения Кремлем «тайной войны».

С Борисом Райтшустером побеседовал Евгений Климакин.

Евгений Климакин: Борис, сейчас широко обсуждается ваша книга «Тайная война Путина». Какие события, какие процессы позволяют вам утверждать, что в Германии имеет место, как вы написали, «тайная война»?

Борис Райтшустер: Я бы сказал, это как мозаика… Мы каждый день в новостях получаем, видим, читаем какие-то сообщения, которые идут в этом направлении. Если все куски собрать вместе, получается картина. И эта картина очень ясная. Там, где есть столько дыма, огонь не может отсутствовать. О немецкой главной черте характера еще Ленин писал: если немцы захотят устроить революцию и захватить вокзал, они купят сначала билеты. Немцы ожидают материального подтверждения того, что какой-то человек, в данном случае Путин, начал эту войну. Такого, конечно, нет. Это очень наивно, потому что, если обратиться к истории, то мы видим, что все, что Путин сейчас делает, это не ново. Все это уже имело место во времена КГБ и Штази.

ЕК: Давайте о фактах. Что конкретно можно «предъявить»?

БР: Очень много можно «предъявить». Многочисленные связи правых партий с Москвой, с Россией, с российскими деятелями. Связи правых радикальных СМИ с Россией, с Москвой, с радикальными российскими деятелями. Такими как Дугин или Малофеев. Это также армия троллей. Я думаю, самое интересное – это просто изучать историю, что я и делал для моей книги, смотреть, как раньше работали Штази и КГБ и сравнивать с тем, что происходит сейчас. Если что что-то лает как собака, виляет хвостом как собака, бегает как собака, кушает как собака... то надо принимать во внимание тот факт, что это действительно может быть собака. Даже, если нет письменного подтверждения, заверенного нотариусом.

ЕК: Вы пишете также о подготовке специальных подразделений. Расскажите о них, пожалуйста.

ЕК: Есть такая сеть клубов русского единоборства, которая называется «Система». Они в последние годы росли в Германии как грибы после дождя. Естественно, 99% тех, кто там занимаются, это просто спортсмены. Но в их среде вербуют людей, которых потом отправляют в Москву на «повышение квалификации». Их обучают диверсионной деятельности, обращению со взрывчаткой и работе с огнестрельным оружием. Их где-то 250-300 человек в Германии. Некоторые из них даже работают в немецких органах. Преимущественно это люди из бывшего Советского Союза, много русских немцев.

ЕК: Борис, на ваш взгляд, какова цель этих процессов?

БР: Прямых целей две. Во-первых, я думаю, Путин хочет расширить свое влияние. Он хочет играть ту роль, которую в Западной Европе сейчас играют американцы. Он хочет разрушить связь Западной Европы с Америкой, трансатлантическую связь. А второе, я думаю, он глубоко уверен, что американцы развязали такую же гибридную войну у него в России, что они финансируют оппозицию, стоят за протестным движением, что Украина – это все дело Запада. И он ощущает себя в этой борьбе защитником. Он думает: я должен это делать, чтобы защищаться. И самое последнее - дестабилизация в Германии. Для Путина она очень важна, потому что вопрос снятия санкций против России во многом зависит от Ангелы Меркель. Есть прямая заинтересованность в том, чтобы здесь, в Германии, дестабилизировать Ангелу Меркель, свергнуть ее с поста канцлера. И это, кстати, тоже уже было в истории. Штази раньше это уже делал, только мы об этом забыли.

ЕК: Тайная война касается лишь Германии или других стран Европейского союза также?

БР: Когда я говорил с коллегами из других стран, например, из Болгарии, то почти все рассказывали мне подобные истории: что в СМИ такое же происходит, что тролли есть. Это касается всей Европы, на мой взгляд. Просто есть разница между странами, которые за последние десятилетия пришли к выводу, что никакой военной агрессии не может быть, и теми, кто в силу своего исторического опыта, более бдительны. По-моему в Польше все это знают не понаслышке. И польское общество, по моему, более бдительное.

ЕК: Вы уже начали говорить о Польше. К нам в очередной раз собираются приехать «Ночные волки». В ваших историях они фигурируют как участники этого процесса?

БР: «Ночные волки» играют очень важную роль. Существуют связи между «Ночными волками» и этой «Системой». Есть связь между организованной преступностью и «Ночными волками». По мнению экспертов, члены байкерского клуба имеют отношение к организованной преступности. Они содействовали, например, в организации антиправительственных демонстраций в Германии в январе. Это одна большая сеть. «Ночные волки» играют важную роль в скрытой войне Путина. Они это уже делали в Крыму, в Восточной Украине. Например, в прошлом году они, якобы, случайно встретились с руководителем правого радикального движения «ПЕГИДА». Потом выяснилось, что один из ключевых деятелей в «ПЕГИДЕ», который там отвечал за финансы, - это бывший сотрудник Штази. И такие связи я мог бы вам часами перечислять. Этих фактов так много, что уже не очень хочется верить в то, что все это случайности.

ЕК: В интервью «Радио свобода» вы сказали, что происходящее в Германии напоминает вам украинские события. С одной лишь разницей, что в Германии еще нет «зеленых человечков». Существует ли риск того, что «зеленые человечки» могут появиться на территории ЕС?

БР: Я очень надеюсь, что это не случится. Однако я говорю это сейчас с такой же уверенностью, с которой в конце 2013 я сказал бы, что Россия не может захватить Крым. Думаю, что в Германии «зеленых человечков» мы не увидим, но вот за Балтику, за какие-то отдельные районы, расположенные недалеко от российской границы, я не стал бы ручаться. Очень надеюсь, что это не произойдет. Очень хочется в это верить. Но, если, как бы кто-то у меня спросил: «ставишь на это 10 тысяч евро?», я бы своими деньгами не рискнул.

Copyright © Polskie Radio S.A О нас Контакты