В общественных дискуссиях в Польше все чаще поднимается вопрос смены представления истории Второй мировой войны на Западе. В Германии мы имеем дело с активным движением, деятельность которого направлена на то, чтобы расстаться с преступным прошлым в период Второй мировой войны. Особенно это видно на примере поп-культуры, ведь все чаще там появляются исторические фильмы, в которых немцы представлены как жертвы, которых убивают нацисты. Это ведет к расколу между памятью Польши и Запада. К этому стоит добавить также особый взгляд России на то прошлое. Совокупность всех факторов заставляется задуматься, а есть ли пространство для создания общей европейской памяти о Второй мировой войне и возможно ли это? На эту тему мы беседуем с историком Лукашем Ясиной, сотрудником Музея истории Польши, а также главным редактором журнала «Ньюсвик история».
- Существует несколько полей для этого. Массовый террор, который показывает, что Вторая мировая война была не только полем для военных действий, но также таким периодом в истории мира, в ходе которого погибло больше всего людей. История концлагерей, мест экзекуций, окровавленных земель. Но здесь есть проблема. Восточная Европа, я имею ввиду Россию, отказывается от любых попыток сопоставить коммунистические советские преступления с немецкими преступлениями. К тому же Россия отказывается от любых попыток придать сталинским преступлениям европейский контекст. В такой ситуации нет возможности включить и учесть память эстонцев, литовцев, латышей. Поставлю рискованный тезис. После 25 лет формирования общей европейской истории, после создания Музея Европы в Брюсселе или попыток написания общего европейского учебника по истории или общего польско-немецкого учебника, мы приходим к выводу, что нет возможности формирования единой и общей европейской политики за исключением некоторых аспектов.
Вы вспомнили о памяти народов Балтийских стран. В этих странах есть раздел внутри общества: на тех, для кого 9 мая – это День Победы – они активно празднуют с георгиевской ленточкой на груди, и на тех, для кого это было начало очередной советской оккупации.
- Эти страны не входили в антигитлеровскую коалицию. Путин и российский империализм всегда пытались использовать праздник 9 мая против Балтийских стран. Там 9 мая является доказательством легитимизации власти России над этими странами, поэтому эти государства вынуждены справляться с такой исторической памятью.
В Польше недавно Парламент принял закон, который предусматривает перенос и переименование Дня Победы 9 мая в Национальный День Победы и отмечается он 8 мая. Символическим является то, что этот факт имел место именно сейчас...
- Это факт просто получил широкий резонанс в СМИ. На самом деле праздник 9 мая был отменен в 1989 году, только это не было закреплено законодательством. Дискуссия, которая ведется сейчас в Польше – это ничто иное как осуществление принятых 25 лет назад решений и принципов. Здесь нет никаких перемен. Проблема заключается в том, что одновременно мы открыли определенную конфронтацию с советской исторической памятью. В Польше просто 8 мая в последние 25 лет не отмечалось. У нас не было особых торжеств, приуроченных к дате окончания войны, потому что полякам нечего особенно праздновать. Мы понесли потери – территориальные, человеческие. Место праздника Дня победы заняли другие годовщины, связанные с войной, как 19 апреля – годовщина начала восстания в Варшавском гетто в 1943 году или 1 августа – годовщина Варшавского восстания 1944 года. Сейчас, когда Россия заставляет нас сказать да или нет, нам необходимо окончательно поставить точку над «и». Да, мы празднуем этот день, но как день памяти о войне, а не как день победы.
Скажите, видите ли вы возможность для конфронтации исторической памяти Польши и России?
- Мы не убедим никого в России в наших аргументах, касающихся Сталина, катынского преступления итд. Полем для борьбы за общую историю может стать Беларусь и Украина, с которыми мы можем противостоять российскому видению. Но там есть проблема с украинским националистическим повествованием. Польша в течение ближайших лет должна сосредоточиться на борьбе с нарастающим немецким националистическим ревизионизмом, релятивным отношением к Холокосту, отклонением от ответственности и переложением ее с немцев на не идентифицированных нацистов или на поляков, чехов, венгров или латышей.
Все эти вопросы поднимаются во время разных дебатов, они поясняются благодаря работе музеев и других учреждений, одним словом диалог есть…
- Эти дискуссии не ведутся на одном важном поле – в контексте исторической политики. С этим справляются ученые, публицисты, музеи, но не справляются политики. Политики, которые заинтересованы в создании суверенной, независимой исторической политики, все еще играют в игру с лозунгами о примирении и создании условий для сближения. Может пора отказаться от этой фикции? Мы должны смириться с тем, что всегда будет существовать историческая политика. А также мы должны отказаться от очередной фикции, что историки решат проблему за нас. Нет, всегда будут появляться политики, которые будут использовать историю в свой целях и мы должны быть готовы к тому, что, польская история всегда будет предметом конфронтации с российской, но также с немецкой и израильской точкой зрения. В 2015 году мы не продвинулись в дискуссии дальше той точки, которая была в 1989 году. Некоторые дискуссии мы провели внутри, но некоторые аспекты останутся, а общая история Европы может быть исключительно суммой истории 28 стран.
Большое спасибо.
Беседу вела Сандра Ужуле-Фонс