На роль Чарли режиссер пригласил не драматического актера, а независимого кинорежиссера, сценариста, известного импровизатора Мацея Бухвальда (Maciej Buchwald). Сегодня он наш собеседник.
- Обращает на себя внимание сходство творческих путей – вашего и Ивана Вырыпаев: режиссура, в том числе кино, перформанс. Кроме того, вы работаете в жанре стендапа. А чувствовали ли вы родство душ?
Мацей Бухвальд: «Необходимо отделить две вещи – содержание и форму. Поскольку, если говорить о содержании, то у Ивана свои темы, такие, например, как: пришельцы, метафизика, нравственность. И здесь у нас нет точки соприкосновения. Я тоже на универсальном уровне затрагиваю, можно сказать, подобные темы, но чаще занимаюсь чем-то более абстрактным, чем Иван. Что же касается формы, то здесь я действительно чувствую родство, потому что как в импровизации, так и в стендапе действую без пресловутой «четвертой стены». Думаю, именно поэтому Иван пригласил меня к сотрудничеству. Ему был нужен кто-то, кто умеет работает в непосредственном контакте со зрителями, в таком обмене энергетикой. То есть, иначе, чем привыкли драматические актеры, придерживающиеся формы театра, которую Иван Вырыпаев старается деконструировать. Я тоже занимаюсь такой деконструкцией. Поэтому когда Иван говорил об определенном состоянии пребывания на сцене, я отлично понимал, о чем идет речь. Мне понятна сама идея его театра».
- В чем для вас зерно варшавской постановки «Невыносимо долгих объятий»?
Мацей Бухвальд: «Здесь тоже стоит разделить на несколько уровней. На сюжетном уровне – это пьеса о четырех людях, потерявшихся в этой жизни и живущих иллюзиями, к которым прилетают пришельцы из космоса и показывают, что можно жить иначе, в контакте с настоящим миром. Но это лишь первый уровень. На другом, менее очевидном, но по-моему, более интересном уровне, на котором этот спектакль разыгрывается, он действует как некий вид медитации, мантры, ритма, музыкального концерта, где сюжет не так уж важен. Важнее опыт, который приобретают зрители, и мы – актеры - вместе с ними. Я вижу зерно этого спектакля – в нежности. В том, что человек, по той лишь причине, что он человек, носит в себе нежность по отношению к другим людям, к миру, но очень часто ее теряет. Это одна из тем нашего спектакля, но она мне ближе всего. Поэтому для меня это спектакль о нежности».
Сцена из спектакля "Невыносимо долгие объятия"
Фото: Magda Hueckel/ Источник: Любезно предоставлено пресс-службой Театра "Повшехны"
- Работа с режиссером Иваном Вырыпаевым была для вас, привыкшего режиссировать самоcтоятельно, трудным испытанием?
Мацей Бухвальд: «Я этого боялся, слушая легенды об Иване, что он очень жесткий режиссер. Но наше сотрудничество вовсе не было неприятным. Иван просто очень конкретный постановщик, он точно знает, чего хочет, ставит актерам очень четкие задачи и следит за их исполнением. Если говорить об отношении к людям, то всё было замечательно, профессионально. С другой стороны я очень волновался, чтобы всё получилось. Когда я сам режиссирую, то всю ответственность беру на себя. А в данном случае я чувствовал ответственность в отношении Ивана. Я чувствовал себя, как в школе на экзамене, и не хотел никого подвести. При этом как режиссер я многому от Ивана научился, хотя бы тому, как сильно он придерживается своей концепции, как последовательно её воплощает».
- А вы чувствовали в Иване ту загадочную «русскую душу», о которой так много говорят за пределами России?
Мацей Бухвальд: «Я не очень большой знаток русской культуры, но на основании прочитанных книг или русских фильмов, которые я видел, мне кажется, что Иван очень русский автор. Я помню его фильм «Эйфория» или «Валентинов день», где было много стрельбы, питья, при этом целая буря эмоций – если следовать стереотипу, то это ряд ассоциаций с Россией. Но тот факт, что Иван невероятно популярен в Польше, и не только в Польше, а в Европе, говорит, что он – творец абсолютно универсальный. Одним из примеров является наш спектакль, неизменно идущий с аншлагом, и польские зрители очень чутко всё воспринимают. Ведь Иван не оперирует герметической тематикой, понятной лишь русским. Его темы общечеловеческие. А если в этом присутствует еще и специфическая русская чувствительность, то тем более интересно».
- Большое спасибо.
Беседу вела Ирина Завиша